И снова замечательная Эстер любезно разрешила поделиться её новым постом "Аллюзии в творчестве Пратчетта: лорд Ветинари, покушение". Далее - текст автора:

Несмотря на всю популярность патриция Ветинари, его враги все же не оставляют попыток внести разнообразие в политическую жизнь Анк-Морпорка, и в книге "Ноги из глины" они решили отравить его.
читать дальше
"И какая разница, кем были собравшиеся люди? Фактически анонимность входила в условия задачи. Себя они считали человеками, помогающими ходу истории, двигающими прогресс и приближающими светлое будущее. Они были искренне уверены, что Время Настало. Страна способна пережить нашествие орды дикарей, она как-то справляется с чокнутыми террористами и лазающими по подвалам тайными обществами, но у страны появляются большие проблемы, когда преуспевающие и анонимные граждане садятся за большой круглый стол и обсуждают примерно следующее:
- По меньшей мере, это чистый способ, - сказал один. - Бескровный.
- И это, конечно, пойдет на пользу городу.
Все степенно покивали. Что хорошо для них, то хорошо и для Анк-Морпорка, это даже не обговаривалось.
- Его можно держать в состоянии... недееспособности. Меняешь дозу, и все. Так, во всяком случае, мне сказали.
- Это хорошо. Я бы предпочел, чтобы он был недееспособен, нежели мертв. Ветинари способен восстать из могилы, от него можно ждать чего угодно."

Расследуя попытку убийства, командор городской стражи Ваймс рассматривает одну за другой несколько гипотез. При мысли об отравлении первым делом, конечно, приходит в голову вариант добавления яда в еду или питье. Однако, именно по причине очевидности такого хода, при дворах сильных мира сего с самых древних времен существовали дегустаторы. Где-то для этой цели использовали собак и иных животных, но в основном государи предпочитали поручать сию почетную миссию существам своего вида, тем более, что рабов, евнухов и прочих людишек, которых не слишком жалко в случае чего, было в избытке.
В Анк-Морпорке данная профессия также присутствовала на рынке труда, и в годы юности Ветинари один из его предшественников - патриций Ветрун Маниакальный без верного пробовальщика скорее умер бы с голоду, чем рискнул съесть хоть кусочек.

"Когда стало ясно, что в торте никого нет, послали за пробовальщиком. Многие из гостей знали его. Звали его Ищиплесн. Говаривали, что он в свое время съел столько яда, что теперь был совершенно невосприимчив к нему, и что ему приходится каждый день съедать по жабе, чтобы держаться в форме. А еще поговаривали, будто от его дыхания чернеет серебро.
Он выбрал кусок торта и осторожно прожевал его, пристально смотря в потолок.
- Хмм, - через некоторое время произнес он.
- Ну? -спросил Ветрун.
- Простите, милорд, - заключил Ищиплесн. - Ничего. Мне показалось, было немного цианида, но, увы, это лишь миндаль.
- Никакого яда? - переспросил патриций. - То есть, это съедобно?
- Ну, да. С жабьим мясом было бы еще лучше, но это лишь мое мнение."

Лорд Ветинари также по традиции прибегал к услугам пробовальщиков, однако, как и во всем прочем, внес в процесс свои корректировки: пробовальщиков содержали, им хорошо платили, и все они были сыновьями шеф-повара.
Но проглотить яд можно не только с пищей: Ваймс случайно видит, как секретарь патриция облизывает палец, переворачивая страницы блокнота. Такой остроумный способ отравления упоминается в нескольких литературных источниках.
В первую очередь, конечно, это смерть короля Карла IX, описанная Александром Дюма в "Королеве Марго". Еще одна известная представительница семейства Медичи, вдовствующая королева Екатерина, задумав отравить любимого зятя, Генриха Наварского, смазывает ядом страницы великолепной книги о соколиной охоте. Но книгу одалживает почитать её собственный сын и вскоре умирает в страшных мучениях.

Также отравленная книга является ключевым моментом в "Имени розы" Умберто Эко.

Тщательно перепроверив во дворце всю пищу, воду, посуду, одежду, постельное белье и книги, и так и не обнаружив никаких следов яда, Ваймс в отчаяньи порывается сорвать со стен "жуткие зеленые обои".
Этот образ также не случаен.
Остров Святой Елены похож на крошечное зернышко, затерянное посреди Атлантики, на 1200 миль западнее Африки и 2500 миль восточнее Южной Америки. Он настолько далекий и глухой, что почти всегда был необитаем и служил только для коротких корабельных стоянок, во время которых моряки запасались пресной водой и латали прорехи в корпусе. Именно сюда в октябре 1815 года британцы решили сослать Наполеона, поверженного в битве при Ватерлоо. Здесь он и умер шесть лет спустя.

Официальной причиной смерти был назван рак желудка, но после эксгумации тела в 1840 году выяснилось, что оно на редкость хорошо сохранилось, что служит одним из признаков отравления мышьяком. Эта новость мгновенно породила множество самых невероятных слухов, и в первую очередь, что бывшего императора отравили английские шпионы.
Зимой 2001 года эта версия получила неожиданное подтверждение. Спектральный анализ пряди волос французского императора, проведенный в Страсбургском институте судебной медицины, показал, что уровень мышьяка в них в 35 раз превышает норму. По мнению судмедэкспертов, он накопился в ходе медленного и методичного отравления.
Однако, есть вероятность, что всему виной не преступный замысел, а скорее преступная халатность.
Во времена Наполеона избежать встречи с мышьяком вообще мало кому удавалось. И виноват в этом шведский химик Карл-Вильгельм Шееле, который в 1775 году изготовил яркую и стойкую зеленую краску, смешав полученную им мышьяковую кислоту с медным купоросом. Получившийся арсенат меди стали называть "шеелевой зеленью". Стоила эта краска недорого и произвела революцию в красильном деле, потому что пигмент был ярким и со временем не выцветал. Вскоре новая зеленая краска вытеснила из текстильной и бумажной промышленности всех конкурентов. Ею красили ткани, бумагу, искусственные цветы и одежду, ее использовали для печати обоев, изготовления художественных красок и даже конфет.
Обои во второй половине 19 века пользовались бешеной популярностью. С приходом в дома газового освещения городские жители впервые в истории получили возможность наслаждаться яркими цветами в стенах своего жилища, что вызвало своего рода обойный бум. Зелёный же цвет считался приятным для глаз и успокаивающим, потому модные дизайнеры того времени горячо рекомендовали этот оттенок для спален и гостиных. К 1858 году более 100 квадратных миль обоев, окрашенных гидроарсенитом меди, красовалось на стенах британских домов, гостиниц, больниц и залов ожидания на железнодорожных станциях. А к 1863 году, по подсчетам "Таймс", только в Британии каждый год изготавливалось 500-700 тонн шеелевой зелени, чтобы удовлетворить постоянно растущий спрос.
И только десятилетия спустя череда подозрительных смертей от болезни с похожими симптомами привлекла, наконец, внимание учёных и заставила их забить тревогу. В статье "Британского медицинского журнала" в 1871 году писали, что зеленые обои можно найти в любом доме "от дворца до хижины рыбака", при том что квадрат зеленой бумаги со стороной 6 дюймов, как выяснилось, содержал достаточно мышьяка, чтобы убить двух взрослых людей. Муслин "чудесного бледно-зеленого оттенка", из которого шили платья, содержал около 60 гран соединения мышьяка на каждый квадратный ярд ткани.
Учитывая, что геральдическими цветами Наполеона были как раз зеленый и золотой, вполне вероятно, что он подвергался воздействию мышьяка долгое время еще до ссылки. Оказавшись же запертым в домике на Святой Елене, где в нескольких комнатах были поклеены все те же зеленые обои, он, видимо, получил фатальную дозу яда.
И кто знает, будь герб Наполеона красного или любого другого цвета, какой могла бы стать история Европы.
Но во дворце патриция обои, видимо, были не того оттенка зеленого, а потому оказались совершенно безвредными. В конце концов, Ваймс все же выясняет, что патриций был "отравлен светом" - свечами, фитиль которых был пропитан мышьяком.
Подобный метод был применен при попытке покушения на австрийского короля Леопольда I.

Король некоторое время тяжело болел и в конце концов к нему пригласили знаменитого в то время врачевателя и алхимика Франческо Борри.
Современная история вообще-то знает его как шарлатана и самозванца, эдакого предшественника графа Калиостро. Помните, как в "Формуле любви" тот камни драгоценные растил, будущность предсказывал, а фрейлине Головиной из медальона вывел образ покойного супруга, да так, что она его осязала и теперь на сносях?
Франческо Борри занимался примерно тем же за сотню лет до Калиостро, только ссылался не на неведомые силы природы и магнетизм, а в духе своего времени утверждал, что его способности были ниспосланы лично архангелом Гавриилом, который ему являлся в видениях. Он пользовался бешеной популярностью у простого народа, у знати, и даже у королей. К примеру, шведская королева даже когда его уже все-таки посадили за мошенничество, продолжала навещать его в тюрьме долгие годы, чтобы посоветоваться о государственных и личных делах.
Но шарлатан или нет, а человек он был весьма неглупый: определив у короля признаки отравления, он провел полномасштабное расследование, примерно в том же стиле, что и Ваймс, и выявил в итоге, что свечи в спальне короля на пару унций тяжелее точно таких же с виду свечей в других комнатах. В них он обнаружил добавленный мышьяк, после чего король Леопольд благополучно прожил еще тридцать лет.
Как и многоуважаемый патриций Ветинари, будем надеяться.

@темы: Плоский Мир, цикл о Страже, Ветинари

Эстер продолжает свой цикл постов по Плоскому миру, на этот раз - про театр. Ну почти
(Оригинал поста - здесь, текст ниже - перепощен с любезного разрешения автора.)

Отсылок к сюжетам Шекспира у Пратчетта немало, особенно в ведьминской серии. К примеру, сюжет книги «Дамы и господа» построен на пьесе «Сон в летнюю ночь», «Вещие сестрички» - это очевиднейшая пародия на «Макбета». Но у Пратчетта ничего не бывает столь просто, всегда есть куда копнуть чуточку глубже.
"Вещие сестрички" начинаются с того, что герцог Флем, подстрекаемый своей зловещей супругой, совершает убийство кузена - короля Веренса - и захватывает власть в королевстве Ланкр. Однако население никак не желает признавать его законным правителем, не выказывает должного уважения, и особенно местные ведьмы, которые знают о том, что же произошло, из первых, так сказать, рук: призрак покойного короля категорически не желает покинуть этот мир, не отомстив своему убийце. Не то чтобы ведьмы питали к Веренсу особо нежные чувства, более того, по их мнению, убийство - это для королей самая что ни на есть естественная причина смерти. Но так уж вышло, что именно они помогли спрятать от наемников герцога маленького принца-наследника, и тем самым волей-неволей ввязались в эту историю.

читать дальшеГерцог Флем теряет терпение, намеревается применять все более жестокие меры к непокорным, и чтобы избежать дальнейшего кровопролития его шут предлагает пойти другим путем: в далеком Анк-Морпорке он находит труппу актёров, которые как раз отчаянно нуждаются в деньгах на постройку своего театра (см. "Анк-Морпорк"), и нанимает их для сочинения и постановки в Ланкре пьесы о том, как жестокий и злобный король угнетает народ с помощью жестоких и злобных ведьм, пока храбрый и благородный герцог не бросает вызов злобному тирану, побеждает его в доблестном поединке и под всеобщее бурное ликование становится новым правителем страны.
И все в Ланкре, казалось бы, знают, что дело было вовсе не так, но пьеса столь хороша, монологи столь проникновенны, а актёры столь гениальны, что зрители завороженно смотрят на сцену и начинают верить, ибо происходящее на сцене было более реально, чем сама действительность. Ибо на сцене разыгрывалась история. История, которая, может, на самом деле была неправдой, но это уже ничего не значило.
Для пущего эффекта гном-писатель Хьюл изображает бывшего короля не просто злобным, но еще и уродливым, горбатым и хромым.

Веренс повернул к ней осунувшееся, прозрачное лицо:
- Что он там делает? Что за чушь несет?
Нянюшка лишь покачала головой. Томджон, по-крабьи ковыляя по сцене, приступил к ключевому монологу. У короля начала медленно отваливаться челюсть.
- По-моему, он здесь тобой притворяется, - негромко промолвила нянюшка.
- Но где он видел у меня такую походку? И откуда взялся этот мерзкий горб? А нога? Что у него с ногой? - Послушав еще с минуту, король в ужасе добавил: - Все это ложь! Я никогда ничего подобного не делал. И этого тоже. Почему он наговаривает на меня?
Нянюшка повернула голову и увидела на его лице страстную мольбу. Она пожала плечами.
Король поднял руку, снял с головы эфемерный венец и внимательно осмотрел его.
- Слушайте, он же в моей короне! Точно, она самая! Но что за вздор он плетет?.. - Веренс на миг умолк, дослушивая последние слова монолога, а затем добавил: - Ну да. Вот этим я, может, и занимался. Да, я сжег пару-другую хижин. Но все так поступают. Кстати, отличный стимул для градостроительства.
Призрачная корона вернулась на голову умершего монарха.
- Но зачем он наговаривает на отца? - взмолился несчастный король.
- Искусство, - коротко объяснила нянюшка. - Это, как его, зеркало жизни.

При описании злобного короля-горбуна на ум сразу же приходит еще одна пьеса Шекспира: «Ричард III» о последнем короле династии Плантагенетов, которого Шекспир в ней изобразил настоящим чудовищем, ради власти готовым на любые подлости и злодеяния. Согласно пьесе, Ричард III сперва убил короля Генриха VI, потом своего старшего брата короля Эдуарда IV, своего второго брата оклеветал, и того казнили за измену, отравил свою
жену Анну, которую сперва соблазнил прямо над гробом ее покойного мужа. В конце концов, чтобы получить трон, приказал убить двоих малолетних племянников, словом, его имя стало на протяжении столетий хрестоматийным олицетворением зла, коварства и всяческих преступлений.

С исторической точки зрения такой образ короля соответствует реальности примерно настолько же, насколько и карикатура, сотворенная Хьюлом.
Историками уже довольно давно высказывались робкие сомнения в достоверности информации, на которой основывалась пьеса, а в последние десятилетия открытие и публикация не известных ранее документов заставили исследователей серьезно переосмыслить предание о «кровавом тиране».
Во-первых, он определенно не был горбатым карликом. Описания независимых сторон, типа иностранных послов того времени, а главное, найденный скелет Ричарда III позволяют определить, что он был крепким мужчиной среднего роста. Впрочем, у него действительно был сильный сколиоз, однако, выражаясь современным языком, нарушения опорно-двигательного аппарата у людей активных и физически развитых (а Ричард был отменным воином) бывают неплохо скомпенсированы, так что внешне это выражалось лишь в том, что одно плечо было выше другого.

Реконструкция костей черепа выявила сильное сходство с самым ранним из его портретов, с которого на зрителя смотрит человек с волевым, умным, довольно привлекательным лицом.

В ходе развернувшейся «войны Роз» между Ланкастерами и Йорками он, в соответствии со своим девизом «Верность — превыше всего», оставался предан старшему брату - королю Эдуарду. Даже в критические для династии дни, когда большая часть знати, включая их третьего брата герцога Кларенса, перешла на сторону ланкастерцев, Ричард, тогда еще герцог Глостерский, оставался с королём, разделив все тяготы изгнания.
Его описания тех времен совсем не напоминают шекспировского «коварного герцога», снедаемого непомерным честолюбием: «Глостер был прямолинеен и чужд политических интриг, всячески старался держаться подальше от королевского двора, предпочитая жить на севере, в тихом Йорке». Современники также единодушно отмечали его, как талантливого военачальника и администратора. Когда управлению Ричарда была вверена Северная Англия, традиционный оплот Ланкастеров, он проявил себя столь мудрым политиком, что вскоре эти края стали поддерживать Йорков.
На момент смерти Эдуарда у него уж точно имеется достоверное алиби: Глостер стоял с армией на севере Шотландии. Король доверял ему, и в завещании назначил регентом при своем малолетнем сыне.
А вот дальше интрига закручивается, да так, что, по-моему, этим сюжетом вдохновлялся не только Пратчетт, но и Джордж Мартин: во время экстренного заседания королевского совета епископ Батский сделал неожиданное заявление о том, что покойный король до брака со своей нынешней вдовой, матерью наследника - Елизаветой, был тайно обручен с некой леди Тальбот. Это означало, что его брак с Елизаветой не законен, и, следовательно, их дети не могут наследовать трон.
Правда ли это, ответить в настоящее время не представляется возможным. Большинство исследователей, учитывая любвеобильное сердце Эдуарда IV, склоняется, что такое вполне могло быть. Другие обвиняют Ричарда в фальсификации. Третьи считают, что доказательства, может, были не самые надежные, но в сложившей обстановке такой исход устраивал и знать, и народ, уставший от войн и не желавший видеть на троне малолетнего короля, а точнее, его вздорную маменьку и её родственников, уже попытавшихся устроить один дворцовый переворот. Неудивительно, что парламент, рассмотрев некие представленные доказательства, в итоге специальным актом отстранил от престола все потомство Эдуарда IV, как незаконнорожденное, и постановил передать корону Ричарду Глостеру.
За неполные два года правления он успел провести ряд реформ, расширил торговлю, реорганизовал армию, запретил насильственные поборы. Ввел суд присяжных, по сей день остающийся наиболее совершенной формой судопроизводства, причем особый закон оговаривал наказание за любую попытку повлиять на присяжных. Даже противники Ричарда признавали, что он был хорошим законоведом, «много сделавшим для облегчения жизни людей».
Но в 1485 году в Англию вернулся представитель Ланкастеров, Генрих Тюдор, который с помощью французских наемников выступил против Ричарда, и в битве при Ботсворте разбил его войска.
Согласно Шекспиру, побежденный Ричард трусливо мечется по полю боя, восклицая знаменитое: «Коня! Коня! Полцарства за коня!», но Генрих убивает Ричарда в доблестном поединке. По имеющимся свидетельствам, однако, даже имея более слабую армию, Ричард практически одержал победу, и только предательство лорда Стэнли, отчима Генриха, привело его к поражению.
Ричарду предлагали коня, чтобы скрыться, но он отказался и предпочел погибнуть с оружием в руках, третий из английских королей, погибших в бою, после Гарольда II и легендарного Ричарда Львиное Сердце. На его скелете обнаружили более десятка ранений, нанесенных с разных сторон различным оружием, то есть можно также утверждать, что и о честном поединке там речи не было. А вот что Генрих VII, короновался прямо на поле боя, это подтвержденный факт, ну очень уж спешил героический рыцарь примерить корону.
Судьба маленьких принцев остается неизвестной до сих пор. На момент исчезновения Эдуард V был двенадцати лет, а его младшему брату было десять. В 1674 году в Тауэре были найдены скелеты мальчиков-подростков, замурованные под лестницей. В 1933 году экспертиза определила, что детям было 15 и 12 лет, хотя сведения неточные - на анализ ДНК королевская семья разрешения не дала до сих пор. Но если данные верны, то получается, если кто-то и убил принцев, то это был не Ричард III, который сам был уже два года как мертв, а король-победитель Генрих VII Тюдор.
Если же найденные скелеты принадлежат не им (а в Тауэре много всякого происходило за прошедшие века), то во всяком случае имеются достоверные свидетельства, что мальчики были еще живы и здоровы после коронации Ричарда, то есть у него, рассуждая логически, уже не было и мотива их убивать. А вот у Тюдора такой мотив как раз был: чтобы закрепить свои весьма спорные права на английский престол, он намеревался жениться на дочери Эдуарда, для чего ему с одной стороны, надо было отменить предыдущий акт о ее с братьями незаконнорожденности, но при этом ему была нужна только жена, а не законные наследники.
Справедливости ради, надо отметить, что доказательств причастности Генриха Тюдора к убийству детей все же нет. Но если задаться первейшим вопросом любого хорошего детектива - cui prodest (кому выгодно)...
Во всяком случае, чтобы убедить всех в смерти детей Эдуарда IV и повесить это преступление на кого-то, новому королю точно понадобилась легенда о преступном тиране и узурпаторе. И за дело взялись послушные хронисты, начавшие переписывать историю правления Ричарда III.
Первый камень в основание легенды заложил современник Ричарда монах Д. Роуз, автор "Иллюстрированной истории графов Варвиков", показавший пример идеального политического приспособленчества. После воцарения Генриха он быстренько переделывает свою «Историю» и превращает Ричарда из «самого благородного и справедливого правителя на Земле» в «воплощение Антихриста, казнившего невинных младенцев». Он же первым указал на физическое уродство Ричарда, изобразив его сухоруким и горбатым карликом с демоническим лицом. Эту версию подхватил Джон Мортон, страстно ненавидевший Йорков, в результате чего, быстро продвинулся в карьере, став кардиналом, архиепископом Кентерберийскими и канцлером. Ну и завершил творение сего шедевра черного пиара его воспитанник - Томас Мор. Репутация Мора, как историка, была в то время столь высока, что не уже подвергалась сомнению и "История короля Ричарда III", в точности скопированная с заметок Мортона, на которой уже, в свою очередь, спустя сотню лет после всех этих событий, основал свою пьесу Шекспир.
Тем, кто заинтересовался этой практически детективной историей, но не хочет копаться в исторических заметках, очень рекомендую почитать книгу Джозефины Тей "Дочь времени", где историю Ричарда расследует современный следователь, со всем присущим хорошему детективному роману антуражем: мотивами, сопоставлением фактов, алиби и выявлением несоответствий.

@темы: Плоский Мир, цикл о Ведьмах, Терри Пратчетт, аллюзии

Ещё один прекрасный текст Эстер из цикла "Аллюзии", на этот раз про Ветинари (оригинал записи - здесь). Разрешение на репост получено

Анк-Морпорк, наигравшись со множеством различных форм управления, остановился на форме демократии, известной, как «Один человек – один голос», и все мы, конечно же, знаем, кому принадлежит этот голос.

читать дальшеСветлейший лорд Ветинари, патриций, единоличный правитель города, он же - злобный тиран. Невозмутимый, ироничный, всегда на шаг впереди своих врагов - несмотря на то, что он не является главным героем ни одного из романов Пратчетта, патриций - один из самых популярных персонажей Плоского мира.

Известен своим хитроумием и весьма новаторским подходом к правлению.
Одним из величайших вкладов патриция в надежность функционирования гигантской машины под названием Анк-Морпорк стала легализация древней Гильдии Воров. Причем сделано это было сразу, как только патриций вступил во власть. Он рассуждал совершенно логично: преступность всегда сопровождала нас, и если от этого никуда не деться, то пусть она, по крайней мере, будет ОРГАНИЗОВАННОЙ.
Исходя из этого, к гильдии обратились с призывом выйти из подполья и построить свой Дом Гильдии, занять законное место на городских банкетах и открыть собственный колледж с краткосрочными курсами, дипломами, всеми необходимыми официальными печатями и так далее. В обмен на сокращение численности Городской Стражи воры, честно глядя в глаза патрицию, пообещали не превышать устанавливаемый ежегодно уровень преступности.
При такой постановке вопроса, счел лорд Ветинари, все смогут прогнозировать ситуацию, и хаос жизни лишится значительной части своей неопределенности.
Затем, короткое время спустя, патриций вновь собрал ведущих воров и сказал: о, кстати, имеет место еще кое-что. В чем проблема? Ну, понимаете… Мне теперь известно, кто вы такие, сказал он. Я знаю, где вы живете. Знаю, на каких лошадях ездите. Знаю, где ваши жены делают прическу. Знаю, где ваши прелестные детишки, а сколько им сейчас, о, как быстро летит время – итак, я даже знаю, где они играют. Так что, надеюсь, вы не забудете, о чем мы договорились? В конце своей речи он улыбнулся.
Ворам тоже пришлось улыбнуться.
Таким образом, патриций сделал воров ответственными за воровство, со всеми вытекающими: созданием стабильных рабочих мест, пенсионными выплатами сотрудникам, отчетностью и, главное, чётким контролем за соблюдением правил. Любой нелицензированный вор в Анк-Морпорке сочтет за счастье попасться городской страже, ибо уютная камера - ничто по сравнению с мерами, которыми лицензированные воры встречают незваных гостей. Что же касается жителей, то они могут выбирать: уплатить ли скромный годовой взнос или пойти на риск пережить разок-другой цивилизованное ограбление в пределах установленных лимитов (телесные повреждения по выбору), получить квитанцию и быть спокойным за свое имущество до следующего года.
Что же до Гильдии Убийц, то жители Анк-Морпорка резонно полагают: любой достаточно значимый человек, имеющий врагов, которым по карману оплатить его убийство, имеет и возможности для обеспечения своей защиты. Ну а если он слишком беспечен или глуп для этого... что ж, естественный отбор в действии.
Система, конечно, довольно оригинальная, но тем не менее, она обеспечила Анк-Морпорку многие годы стабильности и процветания.
Под его правлением, впервые за тысячу лет, Анк-Морпорк ФУНКЦИОНИРОВАЛ. Нельзя сказать, что правление это было особо справедливым или демократичным, зато все работало. Лорд Витинари ухаживал за городом, как ухаживают за кустом в английском парке — там поощряя рост, здесь отстригая лишнюю веточку. Говорили, что патриций терпим абсолютно ко всему, за исключением того, что угрожает городу.

Рабочее место патриция – это простой деревянный стул у подножия пустующего золотого трона королей Анк-Морпорка. Любой фанат «Властелина колец» в этом образе мгновенно опознает престол Гондора и скромное кресло наместника около его ступеней.

Образ патриция является аллюзией сразу нескольких исторических личностей.



В первую очередь это, конечно, Никколо Макиавелли (1469-1527), чье имя стало нарицательным для обозначения хитроумного и изворотливого политика.
Идеи Макиавелли сформировали само понятие политики. В своей знаменитой книге «Государь» он подробно рассмотрел и описал все модели поведения правителей и напрямую заявил о том, что ради блага государства правитель не только имеет право, а фактически обязан плевать на любые договоренности, понятия морали и прочие условности, иными словами: «цель оправдывает средства».
Из-за этой точки зрения Макиавелли считается закоренелым циником, возникло даже понятие «макиавеллизм» - высказывание не слишком приятное, даже иногда возмутительное с моральной точки зрения, но зато логичное и очень точное.
В наши времена уже очевидно, что те государи, которые мало заботились о благочестии и умели хитростью заморочить людям мозги, победили в конце концов тех, кто полагался на свою честность.
Чтобы узнать, что должно случиться, достаточно проследить, что было… Это происходит от того, что все человеческие дела делаются людьми, которые имели и всегда будут иметь одни и те же страсти, и поэтому неизбежно будут давать одни и те же результаты.
Чтобы сходство стало совсем уж очевидным, Ветинари на досуге пишет книгу «Слуга», в которой излагает очень похожие идеи.

Макиавелли	. .	Ветинари
Иногда судьба посылает врагов, чтобы дать государю случай победить их и возвыситься. Однако многие полагают, что мудрый государь и сам должен, когда позволяют обстоятельства, искусно создавать себе врагов, чтобы, одержав над ними верх, явиться еще в большем величии.	. .	Патрицию не нравилось слово «диктатор». Оно оскорбляло. Он никогда никому ничего не диктовал. Да это было и ни к чему, вот в чем прелесть. Большую часть своей жизни он занимался тем, что изо всех сил поддерживал нынешнее состояние дел. Разумеется, существуют группировки, жаждущие его ниспровержения, — это правильно и уместно, так и должно быть в живом, функционирующем обществе. И здесь тоже нельзя сказать, что он кого-то там притесняет. Ведь он лично основал большинство таких группировок. И самое прекрасное заключается в том, что почти все свое время они проводят в междоусобных сварах.
Люди скорее простят смерть отца, чем потерю имущества. О людях в целом можно сказать, что они неблагодарны и непостоянны, склонны к лицемерию и обману, что их отпугивает опасность, влечет нажива. Люди всегда дурны, пока их не принудит к добру необходимость.	. .	- Гигантское волнующееся море зла, - произнес он почти таким тоном, каким говорят о частной собственности. - Где-то, конечно, оно бывает и помельче, однако где-то - о! - где-то оно намного глубже. Но люди вроде вас сооружают маленькие плотики из правил и туманно благих намерений и говорят: «Вот оно, противоположное, и оно в конце концов обязательно победит!» Поразительно! Он добродушно похлопал Ваймса по спине. - Там, внизу, - продолжал он, - живут люди, которые последуют за любым драконом, поклонятся любому богу, проигнорируют любое беззаконие. Из какой-то своей тоскливой, скучной, бытовой плохости. Я говорю не о творческой, высокой мерзости великих грешников, а о ширпотребе душевного мрака. О, так сказать, грехе, лишенном всякого намека на оригинальность. Они принимают зло не потому, что говорят «да», а потому, что не говорят «нет».

Фамилия патриция связывает его образ также со знаменитым флорентийским семейством, подарившим миру четырех римских пап, двух королев и еще множество выдающихся личностей.
Медичи / medicine / veterinary / Ветинари



По легенде один из предков Медичи был врачом Карла Великого, отчего весь род получил эту фамилию.
Козимо Медичи (1389-1464), основатель династии, политический деятель, один из выдающихся государственных людей своего времени. Купец и банкир, владелец крупнейшего в те времена в Европе состояния.
Будучи избранным главой государства, Козимо оставался простым гражданином, не приняв никакого титула и не изменяя республиканской формы правления. Был известен также своим аскетизмом и скромностью, не признавал богатых одеяний и украшений, хотя тратил большие деньги на благоустройство Флоренции и развитие науки и ремесел. За годы его правления Флоренция превратилась из довольно заурядного города в жемчужину Италии, в которой процветали науки, искусство и ремесла.
Чтобы управлять городом, подобным Анк-Морпорку, нужно обладать особым складом ума, и лорд Витинари им обладал. Патриций вообще был выдающейся личностью.
Он неоднократно дурачил и приводил в ярость основных купцов и торговцев Анк-Морпорка, но достиг в этом таких высот, что они уже давным-давно отказались от всяких попыток убить его и теперь занимались тем, что боролись за место под солнцем исключительно друг с другом. И все равно, даже если бы нашелся смельчак, попытавшийся покуситься на жизнь патриция, ему пришлось бы изрядно попотеть, выискивая участок плоти достаточно большой, чтобы туда можно было вонзить кинжал.
Другие господа ублажали себя жаворонками, фаршированными павлиньими языками, но лорд Витинари всегда считал, что стакан кипяченой воды с ломтиком чёрствого хлеба — это элегантно и сытно.
И это отчасти бесило. Казалось, у патриция нет ни одного видимого порока. При взгляде на его бледное лошадиное лицо в голову лезли всякие мысли о склонности к темным делишкам с участием кнутов, иголок и женщин в темницах. Прочая знать только оценила бы это. Нет ничего плохого в кнутах и иголках, главное — умеренность. Но патриций коротал вечера за изучением докладов, иногда позволяя себе такое волнительное переживание, как игра в шахматы.
Ходил он большей частью в черном. Однако это не был тот впечатляющий черный цвет, характерный для одежды наемных убийц; скорее, то был трезвый, слегка потертый черный цвет, выбранный человеком, который не хочет попусту тратить время по утрам, размышляя, что сегодня надеть.

Внешними признаками сходство не ограничивается: Козимо Медичи, можно сказать, был первым политиком, который всерьез осознал, что капитал – это само по себе сила куда существеннее, чем армии, арбалеты и мечи. Это сейчас мы понимаем влияние мировой экономики на политику, да и то не все и не всегда. А по тем временам тот факт, что какой-то банкир, пусть даже и владелец крупнейшего в Европе банка может влиять на международные отношения куда существеннее, чем многие короли, был для многих в новинку. Венеция или Неаполь, решив повоевать против Флоренции, вдруг по необъяснимой причине обнаруживали, что поставщики оружия и провизии внезапно взвинчивают цены, наемники не желают наниматься по прежнему курсу, и вообще, деньги в казне тают на глазах. Пока там задумывались над причинами такого явления, от Козимо приходил посол и объявлял, что если не прекратить выпендриваться, то можно ведь и окончательно обанкротится...
У Анк-Морпорка до сих пор было множество врагов, но враги эти, чтобы финансировать свои армии, были вынуждены занимать деньги у того же Анк-Морпорка, под грабительские проценты. Поэтому уже много лет не было ни одной крупной войны. Анк-Морпорк сделал войны нерентабельными.
Тысячи лет назад образовалась Морпоркская империя, которая заявила всему миру: «Не воюй, не то я уничтожу тебя». И сейчас произошло то же самое, только слова, обращенные к миру, были несколько иные: «Если ты будешь воевать, мы отзовем закладные. И, между прочим, ты наставил на меня МОЮ пику. И это я заплатил за щит, который ты держишь. И сними мой шлем, когда разговариваешь со мной, ты, маленький вонючий должник!»

Помимо этого, патриций неоднократно озвучивает идеи, поразительно похожие на высказывания Вольтера, Черчилля и Рузвельта. Вообще, он человек необычайно образованый во всех областях, к примеру, в своих заметках он вывел специальный термин для Убервальда и прилегающих областей: «страны с оборотнической экономикой». Казалось бы, просто очередная шутка, в этих странах и правда водятся оборотни, большое дело, однако, она звучит совсем по-иному, если знаешь, что в 1980-90 годах в западной политэкономии страны восточной Азии реально именовались «странами с тигриной экономикой».

@темы: Плоский Мир, Ветинари, Терри Пратчетт

@темы: картинки, "25 мая", "Ваймс","KaySD", Ветинари

@темы: фанфики, Плоский Мир, слеш, джен, цикл о Страже, цикл о Мойсте (Мокристе), Ветинари

@темы: фанфики, Плоский Мир, джен, цикл о Смерти, цикл о Страже, Ветинари

@темы: новости

Приветствую всех участников и посетителей сообщества.
Полагаю, с текущего момента администрирование сообщества лежит на мне, то есть на  inquisitor.
Постепенно разбираюсь в тонкостях управления сообществом.
Заранее извиняюсь за пониженную оперативность реагирования -- приходится балансировать нагрузку.

А пока могу развлечь всех страждущих небольшим оффтопиком в жанре инди-фэнтези игр, а именно:
Antient Domains of Mystery
Поскольку воображения нам не занимать, ASCII-графика не станет отпугивающим фактором.
А возможность вжиться в роль волшебника, варвара, гнома или другого персонажа и погрузиться в непредсказуемое неповторимое (SIC!) и опасное (SIC!!) приключение, думаю, будет стоить каждой секунды потраченного времени.

Вселенная игры крайне разнообразная. Вполне на уровне плоского мира. Рекомендую перед игрой проштудировать мануал. )) В игре есть практически всё, что можно вообразить. Быть дровосеком, рубить деревья и строить мосты -- легко. Стать кузнецом и ковать доспехи -- не проблема. Быть поваром, фермером -- достижимо! Можно даже пинать балду лестничные проёмы в подземельях. Подводное плавание наличествует. Потайная волшебная библиотека, разумеется, есть, но для визита в неё нужно выучиться на альпиниста )).

Разжиться игрушкой можно на официальном сайте

Можно также попробовать слегка заморочиться, почувствовать себя сисадмином и поиграть онлайн: клик

Не сочтите за рекламу, ибо прямые выгодоприобретатели отсутствуют.

Приятных всем выходных!

С уважением,
Ваш новый администратор.

@темы: ссылки, сообщество, не Плоский Мир, игры, модераторское, аллюзии, новости

Название: Смена караула
Переводчик: Fekolka
Бета: Xenya-m, volhinskamorda, hao-grey
Оригинал: Changing of the Guard by NuMo, запрос на перевод отправлен
Канон: цикл Т. Пратчетта о Страже
Размер: мини, 1001 слово в оригинале
Пейринг/Персонажи: Сэмюэль Ваймс, Хэвлок Ветинари, Моркоу Железобетонссон, ОЖП
Категория: джен
Жанр:
Рейтинг: G-PG-13
Краткое содержание: Ни один патриций не может управлять вечно, ни один командор Стражи не может вечно командовать. Пришло время смены караула.
Примечания/Предупреждения: постканон



Все началось с пожара.

Навар помнила его по сей день. Она была совсем маленькой, но, о боги, она его помнила. Было так страшно! Магазин загорелся, мать кричала, отец и брат потрясенно застыли от ужаса, а затем вслед за окном разлетелась на куски дверь, кто-то что-то набросил поверх огня, тот зашипел, потянуло едким дымом, и все прекратилось.

Дальнейшее вспоминалось словно в тумане: было много криков, они собирали нехитрые пожитки и не ночевали дома. Навар тогда была трёхлетним ребёнком, который даже не понимал по-морпоркски, но в её памяти остался не только всепоглощающий ужас, но и кое-что другое.

В ту долгую ночь отец ходил по комнате, мать рыдала, Янил хмуро молчал, а Навар не могла заснуть. Каменный сержант дал ей маленький грубо ограненный кусок алмаза: «Держи, на удачу». Навар все еще хранила камень в кармане; он никогда ее не подводил.

Капитан в сияющих доспехах, который говорил на ее языке, знал ее имя и улыбался ей, как будто ничто в мире не способно причинить ей вреда, пока он стоит на страже.

Седой старик, тот самый, что погасил огонь, бросив свой плащ, был очень-очень зол, но все говорили, что это вовсе не из-за Навар, поэтому все в порядке.

И сержант с длинными светлыми волосами, быстрой, но дружелюбной улыбкой и очень деловыми, внушающими доверие манерами.

И чувство безопасности, несмотря на то, что они находились не дома, и все было непривычно, а отец с матерью нервничали.

Тогда она поняла, кем хочет стать, когда вырастет.

***

Навар дернула уголком губ в улыбке, когда подумала, насколько мистер Ваймс ненавидел все это. Позолоты на парадном мундире было намного меньше, чем в своё время, но, безусловно, всё ещё более, чем достаточно. Яркие цвета и блестящие сапоги, великолепие и помпезность. Как герцог (и больше не Командор Стражи), сегодня он был одет иначе. Но оттуда, где она стояла, можно было видеть, как каменеет его подбородок, и Навар отлично знала, насколько ему претит все происходящее.

Стража непрерывно разрасталась по численности и по влиянию, и присягу нового Командора требовалось провести публично, чтобы все могли видеть. И это означало, что уровень позерства будет такой, на который способен только Анк-Морпорк.

Хорошо, что Командор Моркоу ушел в отставку и удалился в деревню близ шахт Медянки, где он вырос. Преемник Ветинари, как бы хорош он ни был, никогда не смог бы проявить свой истинный талант в присутствии Моркоу и огромной царственной тени, которую тот отбрасывал. Новый патриций нуждался в свободе. Было жизненно важно, чтобы люди перестали оглядываться всякий раз в поисках крошечного кивка одобрения от Командора Стражи. Ваймс, Ветинари и Моркоу согласились с таким доводом — хотя это, уж точно, произошло не за один день. Но они приняли решение и, в свою очередь, вынудили глав городских Гильдий (как обычно, Навар передернуло от едва скрываемого отвращения при мысли о них) согласиться, что нужно три года, которые обеспечат плавный переход — не только для города, меняющего одного правителя на другого, но и для Городской Стражи, передающей полномочия другому Командующему.

Эти три года заканчивались сегодня.

Анк-морпоркцы заполнили площадь Разбитых Лун до предела. В первых рядах стояли представители наиболее знатных и высокородных семейств, следом за ними толпились все остальные. Никто не хотел пропустить это самое последнее, очень публичное появление человека, которого Анк-Морпорк признавал своим королем, даже если признание это для большинства горожан было в лучшем случае подсознательным.

Все хотели знать, кого новый патриций назначит своим преемником. Это был чрезвычайно надежно охраняемый Секрет — подвиг, который сильно разозлил глав Гильдий Анк-Морпорка (ха!) и значительно обогатил анк-морпоркских букмекеров, многие из которых обеспечили себе место на площади еще за две недели до назначенного события, чтобы в нужный момент иметь наилучший обзор.

Навар и ее сослуживцы выпрямились, когда суматоха у Молота возвестила о прибытии кареты патриция. Взревели фанфары, и Навар тихо засмеялась, увидев, что подбородок Ваймса принял еще более неодобрительный вид.

Когда Джон Смит* вышел из кареты в одиночку, в толпе послышался ропот, похожий на большой прилив. Значит, новый командующий уже на трибуне! Можно было видеть, как эта мысль охватывала горожан и все головы в едином порыве поворачивались к тому месту, где уже сидел Моркоу с двумя рядами офицеров позади него, которых большинство людей воспринимали не иначе, чем просто почетный караул. Теперь на этих офицеров обрушилось пристальное внимание анк-морпоркской уличной толпы.

От такого количества лиц, смотревших в ее сторону, Навар начала медленно покрываться холодным потом. Но она чувствовала алмазный камешек в кармане, его успокаивающую тяжесть.

Вообще-то она не следила за процессом — публичная церемония была во многом похожа на любую другую. Ее взгляд скользнул по крышам домов, окаймлявших площадь, прошелся по лицам людей вокруг трибуны и на ней в поисках каких-либо намеков на подозрительную активность — в конце концов, она была копом, как и ее брат в Джебре. Факт, который наполнял их отца гордостью, а мать — беспокойством. «Защищать невинных» — она поклялась, что будет заниматься этим еще до того, как узнала о существовании такой клятвы. И с тех пор Навар весьма преуспела в своем деле .

Она почти не услышала заранее оговоренного сигнала. Почти заставила церемонию захлебнуться, когда почти не шагнула вперед. Почти не получила Регалии Командора Стражи. Почти не вызвала самый большой скандал из случившихся в Анк-Морпорке за последние десятилетия.

Командор Навар Горифф из Городской Стражи Анк-Морпорка ухмыльнулась, пожав руку Джона Смита.

Будущее обещало быть ярким.

_____________________________________________________________________________

* Не вампир. Граф Варго «Джон Смит» Сент-Груэт фон Вилинус давно вернулся в Убервальд. Нет, этот Джон Смит появился как ни в чем не бывало, сделал карьеру довольно быстро, будучи советником Ветинари, и его имя на должность нового патриция было названо еще быстрее. Ни один букмекер не наварил с этого много денег. Они также ошиблись в отношении прогнозируемой продолжительности его жизни и отсутствии успеха. Таинственный Джон Смит оказался столь же успешным, как и его предшественник, чего никто не смог предсказать, кроме, конечно же, его матери.

@темы: переводы, фанфики, джен, цикл о Страже, Терри Пратчетт

Название: Ее человек
Автор: Fekolka
Канон: Т. Пратчетт цикл о Страже
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Моркоу Железобетонссон/Ангва фон Убервальд
Категория: гет
Жанр: романс
Исходники: стилистика мультфильма "Тайна аббатства Келлс"
Продолжительность и вес: оригинал 1000 х 1500 пкс
Рейтинг: R
Примечание/Предупреждения: Ангва чувствовала себя скверно. Отрастающие каждое полнолуние клыки и шерсть были непростой проблемой. Несколько раз в прошлом она думала, что вот, наконец-то, ей повезло… но потом оказывалось, что немногим мужчинам нравится поддерживать отношения с женщиной, которая вдруг обрастает шерстью и начинает выть на луну. И тогда Ангва дала себе зарок: никаких связей подобного рода.
Т.Пратчетт "К оружию! К оружию!"

Полный размер по клику

@темы: фанарт, Плоский Мир, гет, цикл о Страже, Терри Пратчетт